Чистый огонь - Страница 104

104

– Я должна пить это?

– Это дождевая вода, она чистая, и ее не нужно кипятить. Нам повезло, что прошел дождь, – я еще не видел здесь ручьев.

Леди Аринтия снова глянула на лужицу.

– А как ее пить? – спросила она.

– Вот так. – Эрвин встал на колени над лужицей, наклонился и сделал глоток. – Горстью не получится, здесь слишком мало воды.

Она последовала его примеру и напилась.

– С едой придется подождать, – сказал он. – Мне пока не попадалось здесь еды.

– А долго ждать?

Мгновение Эрвин глядел ей в лицо, словно не зная, что ответить.

– Пока мы не найдем еду, – сказал наконец он.

Она растерянно кивнула, и они снова побрели между камнями. Вечер постепенно сменялся ночью. Дорога стала едва различимой, а затем и совсем исчезла. Леди Аринтия схватилась за локоть Эрвина, боясь отстать от него. Ей казалось, что достаточно двух шагов в сторону, чтобы затеряться навсегда в этой кромешной тьме. Она давно валилась с ног, но не просила отдыха, понимая, что он без отдыха идет сквозь ночь ради нее, а не ради себя.

– Эрвин, твоя берегись! – раздался у него с плеча писклявый голосок. Леди Аринтия вздрогнула от неожиданности – оказывается, это маленькое чудовище, ехавшее на нем верхом и за целый день не издавшее ни единого звука, умело разговаривать.

Эрвин остановился:

– Что там, Дика?

– Плохая дорога. Опасно.

– Леди Аринтия, – обратился он к архонтке, – постойте здесь, я проверю дорогу.

– Нет! – испуганно вскрикнула она, уверенная, что он не разыщет ее в этой тьме.

– Тогда давайте руку.

Она выпустила локоть Эрвина и взялась за его ладонь. Он осторожно двинулся вперед, нащупывая перед собой дорогу. Пройдя таким образом несколько шагов, он остановился.

– Впереди крутой склон, – сообщил он. – В темноте здесь не спустишься, а свет может выдать нас. Придется подождать до рассвета. Дика, – обратился он к кикиморе, – где здесь поблизости можно переночевать?

Дика соскочила с его плеча, и скоро ее голосок донесся из темноты:

– Твоя иди сюда!

На ощупь они добрались до подножия гладкого камня и сели там под прикрытием мокрого после дождя ската.

– Холодно, – пожаловалась леди Аринтия.

– Не прислоняйтесь к камню. Лучше прижмитесь ко мне, так будет теплее.

Он обхватил ее за плечи и устроился поудобнее на каменной осыпи. Вскоре она согрелась и заснула.

Рано утром она проснулась от ломоты в застывших ногах. Ее тело закоченело, все кости и мышцы ныли, в желудке сосало от голода. Разбитые пальцы ног жгло, словно огнем. Тучи за ночь рассеялись, восточная часть темнеющего над головой неба становилась бледно-розовой. Эрвин спал, откинув голову на камень. Растрепанные белокурые волосы свешивались на его лицо, одна рука расслабленно сползла на землю, другая лежала на плечах леди Аринтии, все еще защищая ее от холода. Почувствовав ее движение, он тоже проснулся и открыл глаза.

– Очень вовремя, – сказал он, приподняв голову. – Они, наверное, еще спят.

Леди Аринтия села на землю, затем попыталась встать, но тут же снова села, всхлипнув от боли.

– Мои ноги… – пробормотала она сквозь невольно выступившие слезы.

– Что с ними? – озабоченно спросил Эрвин.

– Пальцы… болят ужасно…

Он встал рядом с ней на колени и начал разматывать куски голубой ткани, которыми были обвязаны ее ступни. От сырости ушибы на пальцах разъело, они покраснели и напухли.

– Соленая вода, – объяснил ей Эрвин. – Ваше платье было пропитано соленой водой.

– Я теперь не смогу идти, – в отчаянии сказала она, глядя на свои ноги.

– Сможете. – Он протянул ладони над ранами, сконцентрировавшись на заклинании заживления.

Уже через несколько мгновений леди Аринтия почувствовала, что боль стихает. Затем на ее глазах с пальцев исчезла краснота, рассосалась опухоль, сбитая кожа начала зарастать.

– Хватит, – сказал наконец он. – Нам нельзя слишком долго задерживаться здесь.

Он надел ей на ноги сандалии, затем снова обвязал их голубой тканью.

– Дика! Ты где?

– Моя здесь, – откликнулась кикимора. – Моя еду принесла.

Она сидела на плоском камне в двух шагах от них. Рядом с ней лежала кучка ягод, круглогодично вызревавших в этих местах, и несколько головок со съедобными семенами. Эрвин расколупал одну головку и вытряс содержимое на ладонь леди Аринтии.

– Ешьте, это питательно.

В другое время леди Аринтия не рискнула бы взять это в рот, но сейчас она была вынуждена поверить, что это можно есть. Она слизала зернышки с ладони и начала жевать. Они были сладковатыми, напоминавшими по вкусу молоко. Вслед за зернышками Эрвин подал ей ягоды, разделив небольшую кучку на двоих. Она не наелась, но голод притупился настолько, что можно было думать и о чем-то другом.

Покончив с едой, они подошли туда, где их ночью остановила Дика. Каменистая возвышенность, по которой они пробирались весь остаток вчерашнего дня, заканчивалась отвесным обрывом в несколько десятков шагов высоты. Под обрывом, насколько хватало глаз, расстилалась плоская сухая равнина. На горизонте темнела неровная полоса – видимо, там начинался лес.

– Лучше бы мы прошли равнину ночью, – заметил Эрвин. – Но здесь нам все равно нельзя оставаться – придется идти.

Леди Аринтия глянула вниз, пытаясь увидеть, можно ли здесь спуститься, не разбившись.

– Нет, мы сделаем по-другому. Не пугайтесь, леди Аринтия. – Эрвин вдруг обхватил ее рукой за талию и шагнул вместе с ней с обрыва.

От ужаса у нее остановилось сердце, но падения не последовало. Спланировав вдоль отвесной стены, они почти без толчка опустились на землю.

104